14 марта 1906 года родился пианист, дирижер и композитор Родольфо Бьяджи. Из интервью маэстро: Я тусовался в «Шантеклере», где выступал Д’Арьенцо и с которым я был дружен. Его пианистом в то время был Луис Виска. Меня иногда просили подменить его, когда тот имел проблемы со здоровьем. Когда его здоровье не позволило ему выступать, я заменил его и начался новый важный этап в моей карьере. Что касается моего стиля, то я всегда хотел изменить место, которое занимало фортепьяно в оркестрах типика. Его использовали исключительно для аккомпанемента. Когда я пришел к Д’Арьенцо, то смог воплотить свои идеи в жизнь. С Д’Арьенцо я выступал с декабря 1935 по июнь 1938 года.
Согласно свидетельству музыкантов, стиль Хуана Д’Арьенцо родился из одной импровизации танго “Nueve de Julio”. Это произошло в 1936 году в кабаре «Шантеклер», где выступал оркестр, еще без определенного стиля.
Как это было принято у дирижеров, Д’Арьенцо вечерами приходил в клуб позже своих музыкантов. Первые часы вечера оркестр играл без него, пока барышни из кабаре, скучая, танцевали между собой в ожидании посетителей, которые мало-помалу заполняли места. Однажды музыканты играли танго “Nueve de Julio”, которое входило в репертуар оркестра без каких-либо особенностей исполнения. Но в этот раз пианист Родольфо Бьяджи вдруг начал импровизировать, добавляя нервные нотки, украшения и эффекты то тут, то там. Новинки Бьяджи, которые он делал, возможно для того, чтобы развеять тоскливую атмосферу полупустого салона, не прошли незамеченными барышнями «Шантеклера», которые бурно аплодировали ему.
Через некоторе время спустя, когда в кабаре уже было полно публики, пришел Д’Арьенцо и оркестр приготовился ко второму отделению вечера. Женщины настойчиво просили “Nueve de Julio” и Д’Арьенцо был готов им угодить. Начали играть, но Бьяджи в присутствии дирижера, осторожно вернулся к обычной интерпретации танго, как если бы предыдущая импровизация была детской проделкой. Но оркестру пришлось прервать исполнение, потому что публика начала энергично требовать предыдущую версию танго. Д’Арьенцо озадаченно спросил: о «чем речь?» и тогда Бьяджи продемонстрировал версию с украшениями и эффектами. Начиная с этого момента определились основные черты индивидуального исполнительского стиля оркестра Д’Арьенцо. Так Бьяджи своей импровизацией, так хорошо принятой публикой, определил стиль оркестра Д’Арьенцо на годы вперед.
В 1938 году Бьяджи расстался с Д’Арьенцо для создания своего оркестра. Дебютировал 16 сентября 1938 года в кабаре «Марабу».
Оба оркестра Бьяджи и Д’Арьенцо укрепляли позиции исполнителей традиционного танго, привлекая интерес публики своим репертуаром, базирующимся на адаптации старых танго к своим музыкальным пристрастиям.
Его выступление на Радио Бельграно принесло ему прозвище "Manos Brujas" (Волшебные руки), так назывался фокстрот Хосе Мария Агилара, который его оркестр играл в начале каждого представления.
Как композитор Бьяджи был не очень плодовит, но популярен. Ему принадлежит инструментальное танго "Cruz diablo"; на слова Карлоса Бара: вальсы "Amor y vals", "Como en un cuento" и танго "Humillación"; с Франсиско Гориндо танго "Gólgota", "Magdala" и "Por tener un corazón"; совместно с Омеро Манси милонги "Campo afuera" и "Por la güella"; в сотрудничестве с Родольфо Сиамарельо танго "Dejá el mundo como está"; с Карлосом Марин "Oh, mama mía"; с Хуаном Карлосом Торри танго "Indiferencia".